«ВЫ НАС НЕ ЗА ТЕХ ПРИНИМАЕТЕ»

Протесты против ввода войск в Украину начались 24 февраля. За 11 месяцев на акциях, по данным ОВД-Инфо, только задержано — около 20 тысяч россиян. Фигурантами уголовных дел стали более 380 человек, а административных — более 5500 человек. Кроме того, заблокировано более 9000 интернет-ресурсов. Протестная активность вынудила государство позаботиться о быстром принятии репрессивных законов. Первый из них (после 24 февраля) «Об ответственности за «дискредитацию», «фейки» про армию РФ и призывы к введению санкций быстро вступил в силу 4 марта, хотя ранее дорабатывался в Госдуме с мая 2018 года.

Тем не менее социологи фиксируют антивоенные настроения на протяжении всех 11 месяцев боевых действий. «Из трех факторов: возраст, образование и место жительство с антивоенной позицией чаще всего коррелируют возрастные характеристики, — уточняет для «Псковской Губернии» социолог, научный руководитель «Левада-Центра» Лев Гудков. — В группе респондентов после 40 лет мы имеем преобладающее одобрение войны до победного конца, агрессивные настроения. Нельзя сказать, дескать у молодежи полностью антивоенные пристрастия, но они выражены сильнее, чем в какой-либо другой возрастной группе. Если среди пенсионеров антивоенные настроения высказывают 9-10%, то среди молодежи 38-40% опрошенных».

Из-за антивоенной позиции Максиму пришлось уволиться, несмотря на почти восемь лет постоянной работы на одном месте. «Эти перепалки могли кончиться мордобоем настолько отношения на работе наколились. Коллеги, вроде бы интеллигентные люди, с восторгом говорили о необходимости нанесения Россией ядерного удара. Сидим за компьютерами, докручиваем проект и вдруг доносится, — а хохлы-то своим сопротивлением дождутся ядерки, — вспоминает Максим — Я отвечал, что в один миг умрут же десятки тысяч людей. После этих возражений вокруг меня собирались коллеги « “патриоты”, у них с каждым словом проступали вены на висках, физиономии становились красными, до драки оставалось совсем чуть-чуть. Часто звучала мысль - о нас русских как о самой лучшей нации. Я опять же напоминал, такое уже говорили в Германии. Собеседники сразу перескакивали на другое, утверждали: немцы нападали, а мы защищаемся. Мне от этих споров в прямом смысле становилось тяжело дышать, невозможно работать. Я и еще пару человек выходили хоть на несколько минут из офиса на свежий воздух. Вскоре я просто подал заявление об увольнении, иначе бы не выдержал и наверное заболел бы».

По словам Льва Гудкова, в отличии от эстонцев, грузин, украинцев, россияне не воспринимают себя как этническое сообщество. Вместо этого большинство жителей России делают акцент на своей имперской идентичности, то есть чувствуют себя представителями «великой державы». «Эта великодержавность в головах людей допускает агрессию к другим народам, странам, навязывание им своей воли» — уточняет Лев Гудков.

Михаил со своей девушкой покинул Россию после начала мобилизации, но перед этим выслушал немало упреков и обвинений от близких и родственников. «Родной дед кричал мне вслед: как можно быть таким трусом? Он настаивал, что я должен встать под ружье. Мама, хоть напрямую и не призывала идти добровольцем на фронт, но после моего отъезда печально заметила по телефону, что как-то не так меня воспитала, — говорит Михаил. — В идеальном варианте нам с девушкой хотелось бы поскорее вернуться в Россию. Те, кто считают нас предателями – не за тех принимают. Мы любим страну, нам нравится культура, образ жизни и даже климат Северо-Запада».

«Мой случай еще удачный, в IT я зарабатываю более 10 тысяч долларов в месяц, могу менять места жительства, снимать приличные отели. Россию покинули больше десятка моих друзей и коллег. Риск отправятся на войну или в тюрьму, а в лучшем случае, жить в глубокой изоляции под тысячами санкций — для нас как дамоклов меч».

Михаил и его IT-коллеги сейчас кочуют между Грузией и Сербией, получают ВНЖ в Греции, зимуют на Сейшельский островах. «Сам я настроен перестать кочевать и осесть в Европе. Но для этого нужно продлить загранник, открыть ИП и получить вид на жительство в безвизовой стране и только затем податься на диджитал-визу IT-специалиста, например, в Португалии. Смешно говорить, но после очередных упреков от родных по телефону ещё больше тоскуем по нашему коту Балу, он остался в России. Надеюсь, когда обоснуемся в конкретной стране, у моей девушки получится слетать ненадолго домой и его забрать», — говорит Михаил.

Психику российской молодежи спасло то, что государственная пропаганда перестала заниматься её «воспитанием» после взятия Крыма, считает кинодокументалист и журналист Андрей Лошак. После начала войны он снял фильм фильм «Разрыв связи» о конфликтах на почве войны внутри российских семей. Лошак вспоминает о молодежном движении «Наши», которое курировал замглавы администрации президента и идеолог конфликта с Украиной Владислав Сурков. Движение расформировали в 2013 году. «Молодежь в 2010-х почувствовала на себе воспитание дубинками, репрессиями и выросла в абсолютно здоровое поколение, — говорит Лошак. – Но смогут ли оставшиеся в России молодые люди справиться с давлением? Мне кажется, тем кто остался все равно придется адаптироваться, приспосабливаться, а значит их поведение и мысли изменятся, могут перестать быть свободными».

Андрей Лошак вспоминает героиню своего фильма «Разрыв связи» Ренату — молодого врача-педиатра родом из Балтийска Калининградской области. «Рената как раз не смогла отрешиться от войны, не смогла выдержать обстановку безразличия окружающих к событиям в Украине и вместе со своим парнем покинула страну. После отъезда её мама, завуч школы из Балтийска, обвинила дочь в предательстве Родины», — говорит Лошак.

«Так сложилось, что в моём окружении только моя семья поддерживает войну. И это больно. Они — не маргиналы. Это образованные люди с неплохим достатком. Они не озадачены выживанием, поэтому у них есть время порассуждать. Они, конечно, за мир во всём мире, но «ты же знаешь, если бы мы не напали, они напали бы первыми». И бла-бла-бла о НАТО и коллективном западе.

Помню, как обсуждала с мамой решение многих иностранных спортсменов покинуть Россию в марте 2022-го. Мама их осуждала. На мою фразу «Ну, не все хотят жить в стране-агрессоре» она разочарованно протянула «Мдааа уж». Я даже не знаю, что могло бы вызвать большее разочарование. Я пыталась поговорить с родителями, объяснить свою позицию, понять их. Не получилось. Они считают, что мне промыла мозг западная пропаганда.

Все мои аргументы разбиваются об «Там же фашисты! За русскую речь расстреливают! Весь мир против России! Где вы были 8 лет?!» Раньше дома никогда не смотрели политические ток-шоу, а сейчас телевизор работает нон-стопом. Соловьёв, Скабеева вещают в фоновом режиме.

Родители верят в фашистов и нацистов в Украине, а меня за мои антивоенные взгляды презрительно называют либералом. Очень ждут возвращения СССР. Говорят, что тогда жили без всех этих айфонов и сейчас проживём. Зато весь мир уважал нашу страну. И боялся.

Ситуация немного поменялась после объявления мобилизации. Мама боится, что заберут моего брата и отца. Отец, хватается за голову от того, что творится в армии: не хватает обмундирования, оружия, техники. Он офицер, поэтому больше переживает, что армию развалили, а не то, что наша страна ведёт войну и из-за этого погибают люди. И вроде бы уже нет доверия Путину, и власть плохая. Но американцы с Байденом во главе ещё хуже. И Шольц. И Макрон. И кого там ещё модно ругать по России-2?

И ещё один эпизод добавлю, для полноты картины. Это я к тому, что Путина поддерживают не только люди советской закалки. У меня есть брат, его жене 25 лет. И она за войну. Считает, что погибшие солдаты — герои, Родину защищали. Что их семьи должны не рыдать, а гордиться. Она из тех людей, кто вне политики, но за Путина, потому что он молодец. Вон как мы хорошо при нём живём. Однажды я её спросила, а что будет, если брата призовут? Она сказала что-то вроде: «Не призовут! У него же отсрочка, а у нас маленький ребёнок». Вот такая безусловная вера в доброго царя-батюшку, который в беде не оставит».

Юлия – одна из тех, кто перестала верить в непогрешимость российских властей за два-три года до полномасштабных военных действий. Причем переубедил её семнадцатилетний сын. «Начнём с того, что я все время была «запутинская», постоянно голосовала за. Даже когда была недовольна чем-то, думала: царь хороший только бояре плохие, — говорит Юлия. — Мой сын не активист, не митинговый пацан, он музыкант. Поступал он со мной по-умному. Оставлял на столе книги, планшет с включенным ютубом. Как говорят молодые, - «подогнал контент» (смеётся, — Псковская Губерния). А я начала интересоваться открытой книгой Оруэлла или интервью Немцова. Потом присмотрелась и увидела, что Путин как минимум последние 15 лет врал. Врёт и сейчас насчет необходимости войны», — считает Юлия. Пикантность ситуации в том, что мама и сын против войны, а вот гражданский муж Юлии — за.

«Муж часто смотрит в «ящик» и общается со мной фразами из телешоу. Когда я ему показываю интервью пленных россиян, он говорит это фейк, говорит — это переодетые украинцы. Он уверен, что россиян в плену быть почему-то не может. А это видео снимают, чтобы подорвать доверие к власти в России! Слово фейк вообще раньше в России никто не знал, даже владеющие английским, мне кажется. Сейчас оно - самое популярное. И в Буче, и в Днепре — везде сплошные фейки».

Еще одна из героинь фильма Андрея Лошака «Разрыв связи», психолог Наталья, называет веру в справедливость войны в Украине — сектантским сознанием. Наталья даже разработала методику, как вывести свою маму из состояния сектантки. Впрочем, Андрей Лошак уверен, «пока секта не потерпит крах, ее участникам будет сложно посмотреть на свое поведение со стороны».

Роман давно работает таксистом в одном из городов Псковской области и выступает против войны. «Подвозил человека, который работает в одном из госучреждений и ярко поддерживает "спецоперацию". Он долго рассказывал про биолаборатории на территории Украины, о том, что спецоперация давно назревала и как всё это давно назревало. Короче полная поддержка на все 1000 процентов. Я задал всего один вопрос: Если ты считаешь, что все это очень важно, ты бы отправил туда в качестве участников своих детей?

После этого вопроса его монолог был окончен. Человек, которого несло всю дорогу больше часа замолчал до конца пути. Он обиделся и глубоко задумался, а я не пытался возобновить разговор. Пусть подумает».

«Я уволился почти год назад в прошлом феврале, так как еще до начала спецоперации нам вручали повестки и хотели отправить на военные сборы. На фоне скопления войск на границе с Украиной мне было понятно к чему идет дело и я отказался получать повестку. После этого началось давление, работать оказалось невыносимо», — вспоминает Александр. Он попросил не оглашать название компании, ссылаясь на жесткость методов работы её службы безопасности.

Скандал и ссора с родственниками на почве разного отношения к войне в Украине у него возникли в самом неподходящем месте, а именно на поминальной церемонии. «Похоронили человека, которого я знал не очень близко. Может поэтому я отклонился от перечисления хороших качеств усопшего и меня дернуло подняв рюмку сказать: к сожалению СВО только умножает подобные траурные события, - вспоминает Александр. — И тут на дальней части длинного стола поднимается моя родственница. Она всегда была глубоко верующей и воцерковленной. Тем удивительней был её крик, перешедший буквально в поросячий визг! Кричала, что бомбёжки Украины — вынужденные. Далее, не останавливаясь, орала о запоздании с началом войны: дескать, надо было начать её раньше и тогда бы мы уже захватили Киев и всю эту "искусственную страну Украину"».

Из-за войны семья Александра разделилась по признаку отношения к ней. «Хоть общение свелось к минимуму, я всё время подчеркивал абсолютную бессмысленность войны, способную принести только огромные жертвы с обеих сторон и разрушение Украины. К сожалению, родственник из другой половины семьи к моему мнению не прислушался. Представьте, в свои 49 лет пошел добровольцем на фронт «давить укропов» и спустя три недели вернулся... Правда, в цинковом гробу. Человека сразу кинули на передовую без подготовки и без боевого опыта, а ведь, на войне огромные нагрузки. Где-то надо пробежаться с оружием и с таким ускорением, что это не под силу и молодому не то что 50-летнему человеку. Я это знаю, проходил вначале 90-х срочную службу в Чечне. Если нет подготовки - ты просто мишень», — добавляет Александр.

«Степень конфликтности в российском обществе, внутри его малых групп все время возрастает. Но пока это классический конфликт отцов и детей, мужей и жен, - поясняет «Псковской Губернии» политолог Аббас Галлямов. — Есть специалисты, которые на основании семейных ссор предрекают чуть ли не гражданскую войну. Я же настаиваю, термин «гражданская война» к обществу в теперешней России можно применять только в смысле метафоры, как образ непримиримости мнений».

По словам Галлямова российские власти тратят огромные пропагандистские усилия на объяснение нелогичной ситуации: почему 11 месяцев «всё идет по плану», но на зданиях в Москве устанавливают ПВО. «Да, блокируются антивоенные интернет ресурсы, но протесты по всему миру и у нас были и в эпоху до интернета», – отмечает Галлямов. По его словам, несмотря на арест лидеров оппозиции у спецслужб вызывает сложность так называемый горизонтальный протест. Он базируется как раз на «диссидентах в семьях» и его будет проблематично предотвратить из-за отсутствия нескольких явных лидеров.